Николай БАГРОВ: ОБЯЗАН ОСТАВАТЬСЯ МОЛОДЫМ!
- Подробности
- Категория: Багров Николай Васильевич — досье
- Опубликовано 08.11.2015 09:38
- Автор: Super User
- Просмотров: 256
(Газета «Крымские известия» от 26 октября 2002 года)
Когда речь заходит о Николае Васильевиче Багрове, человеке в Крыму известном и уважаемом, получившем на днях к своему 65-летию самое высокое в автономии звание «Почетный крымчанин», я часто слышу, что на посту ректора Таврического национального университета им. Вернадского сегодня пребывает личность крупного государственного и политического масштаба. Встретившись с юбиляром в стенах преображенного, имеющего европейский вид университета, я получила подтверждение сказанному.
— Наверняка накануне такой основательной даты вы думали о прошлом, вспоминали хорошее и плохое. Как встречает утро 65-летний человек? Чем оно отличается от утра 64-летнего?
— Я не чувствую, что мне 65 лет, и не хочу этого чувствовать. Я живу сегодня в окружении молодежи. И если буду думать о годах, старости, мне придется немедленно уйти с работы. Должность ректора такова, что он обязан всегда оставаться молодым. И потом, душа человека не стареет.
— И сколько лет вашей душе?
— Мало (смеется — И. И.). Я работаю с молодежью, а пословица гласит: «С кем поведешься, того и наберешься». Конечно, я испытываю сожаление, что отмечаю сегодня не сорокалетие. Но не возраст меня больше всего беспокоит, а то, что многие годы я прожил не так, как мог бы.
— Господи, вам ли жаловаться? У вас была яркая, звездная жизнь, блестящая карьера. На посту первого секретаря обкома партии и Председателя Верховного Совета Крыма вы держали в руках нити тысяч человеческих судеб. Могли казнить, могли миловать. Участвовали в событиях, влиявших на ход истории. Не ослышалась ли я, уважаемый Николай Васильевич?
— А кто знает, что кроется за моей «звездной биографией», как вы говорите? Недавно ко мне на прием пришла бывшая одноклассница, просила решить кое-какие ее проблемы. Я отказал, потому что не имел возможности помочь ей. Она рассердилась, бросила в лицо упрек: «Ты столько в жизни сделал, а отказываешь мне в такой малости». Тут уже я не сдержал обиды, спросил: «А ты знаешь цену этому?» Внешне моя карьера действительно выглядит гладкой. Одна ступенька, другая, третья... А что скрывалось за подъемом вверх? Сколько было бессонных ночей, раздумий, поисков решений сложнейших вопросов. Я отношу себя к категории людей, которые никогда не пойдут на площадь, не будут произносить лозунги, звать под сомнительные знамена сторонников, не отдающих отчет в том, что делают, просто слепо верящих лидеру. Не могу, как большинство таких лидеров, выкрикивать лозунги ради лозунгов, обманывать народ. Я привык работать, искать механизм решения проблем. А это дается нервами, потом, зарубками на сердце.
— Вы писали об этом в своей книге «Крым: время надежд и тревог»...
— И книгу писать было тоже непросто. Я сомневался: нужна она или нет, надо ли ворошить пережитое. Вспомнить и написать — все равно что вновь пройти этот путь. Сегодня мне больно смотреть на то, что происходит в Крыму. Мы многое теряем, что-то безвозвратно, совершили много крупных, стратегических ошибок, сказывающихся на нашем движении вперед, на нашей жизни. Когда мы отмечали десятилетие независимости Украины, группа ваших коллег пришла в кабинет, в котором мы с вами сейчас беседуем, попросила дать интервью. «Ах, расскажите, вы же стояли у истоков автономии…». Я не стал давать интервью. От меня ждали аллилуйи, похвал себе и тому составу Верховного Совета, а я не отношу себя к разряду таких людей Я готов был сесть с журналистами и порассуждать, что же произошло за эти десять лет, где мы оказались, что приобрели, что утратили, что нас ждет и куда идем. Тогда этого разговора не получилось. Но я понимал, раз есть первая книжка «Крым: время надежд и тревог», значит, должно быть и продолжение.
— Вы хотите сказать, что мы увидим его в ближайшее время?
— Да, работа над второй книгой близится к концу. Называться она будет «Крым: время осмысления пройденного». У меня нет стопроцентной уверенности, что моя книга будет абсолютно полезной. В первой книге я реализовал свое желание помочь. В ней содержались даже некоторые советы политикам, которые придут к власти после меня. Что могу сказать? Книгу знают, цитируют отрывки из нее. Но что-то я не слышал, чтобы кто-то оценил мои советы или воспользовался ими. У нас на волне демократии во властных структурах появилась категория людей, которые считают, что они сразу все за бороду взяли, все знают, все умеют. Асами профессионально не подготовлены, скажу откровеннее, безграмотны. Зато смело берутся за все, не думая об ответственности за дело, которому служат. Меня это убивает. Не знаю, воспримут ли мой взгляд ученого на процессы, происходившие в Крыму в последнее десятилетие, те, кто возьмут в руки мою новую книгу. Не тешу себя надеждами, не рассчитываю на массовое прочтение книги. Пусть прочтут те, кто по-настоящему любят Крым. Может, после меня они напишут еще одну книгу и назовут ее «Крым: время возрождения»?
— Почему, имея бесценный опыт и знания, вы не возвращаетесь в большую политику? Наши читатели заметили, что даже в крымский парламент нынешнего состава вы баллотировались скромно, тихо, редко показывались на телевизионных экранах.
— Когда я оставлял должность Председателя Верховного Совета Крыма, подытожил последнюю пресс-конференцию: «Еще не вечер». Эти слова по-разному трактовали. Кто-то видел в них даже скрытую угрозу. Боялись тени Багрова. Зря боялись. Я ведь тогда честно сказал и другое, что ухожу из политики и не собираюсь возглавлять оппозицию. Подвел черту под одним из этапов моей жизни. Человеку надо все-таки понимать, что в его жизни существует несколько этапов. И как спортсмену надо вовремя уйти, так и политику серьезно задуматься, что для него важнее на последующем этапе: остаться в политике и быть одним из многих или избрать для себя новый путь, начать сначала. Я начал сначала. Меня всегда берегла судьба. Часто именно она выбирала мои пути-дороги. И в Крым меня привела судьба. Я окончил школу на Херсонщине. Можно было ехать поступать в Московский, Харьковский, Киевский университеты. Но моя уборщица-мать сказала: «Опомнись, сынок, спустись на грешную землю. Как же я помогу тебе в Москве или Киеве? А в Симферополь хоть кусок сала смогу передать». Я поступил в Симферопольский пединститут на географический факультет. Очень рад, что окончил именно его, поскольку это один из факультетов, гармонично сочетающих естественные и общественные науки. То, что я имел подготовку и в одной, и в другой областях, впоследствии помогло в карьере. Из рядового учителя я вырос до Председателя Верховного Совета. Благодаря счастливому повороту все той же судьбы я поработал в Москве и уже с позиций общесоюзных, более крупного масштаба, посмотрел на процессы и явления, которые происходили тогда в жизни. Работая в Москве и курируя Казахстан и Среднюю Азию, я получил серьезные жизненные уроки, которые пригодились мне здесь. Видите, судьба опять вернула меня в Крым. Я был подготовлен к этому новому этапу. Время было трудное. Мы уже чувствовали, что влияние Центра ослабло, не было однозначного поклонения партии, уменьшилось ее влияние. В наш лексикон вошло слово «оппозиция». Мы столкнулись с первыми митингами. В Крым вернулись крымские татары. На первом этапе мы друг друга не только не понимали, но не хотели даже слушать. И это тоже надо было пройти. У меня есть мечта, чтобы кто-то нарисовал сравнительную таблицу, в которой отразил, что сделал для Крыма каждый созыв нашего Верховного Совета. Тот, который возглавлял я, оставил Крыму автономию. Решение вопроса об автономии помогло снять напряжение, не превратить Крым в горячую точку. Мы приняли первую Конституцию Крыма, пусть несовершенную, но мы над ней работали, когда не было Конституции Украины. Мы приняли первый закон о народном образовании, который до сих пор считается одним из лучших. Мы приняли решение о том, что в Крыму русский, украинский и крымскотатарский языки равноправны, имеют государственный статус. Последнее обстоятельство крайне важно. Сегодня куда бы мы ни обратили взор, языковая проблема взрывает общество. В качестве примера могу привести Молдавию. Проблема языка искусственная, часто надуманная, используемая нечистоплотными политиками в своих корыстных целях. Хорошо, что мы не позволили загнать себя ею в тупик. Мы удержали ситуацию. В отличие от блока «Россия», пришедшего к власти вслед за нами и растерявшего все наши достижения.
— Если бы вы выиграли президентские выборы в 1994 году, мы бы сейчас жили по-другому?
— Вы хотите узнать, признаю ли я роль личности в истории? Признаю. Но понимаю, что есть объективные процессы, на которые не может повлиять даже самая сильная личность. Конечно, Крым был бы другим. Мы бы не допустили таких глупых и явных ошибок, которые отбросили Крым назад.
— Я понимаю вашу гордость. Тем больнее, наверное, было отказываться от большой политики. Один государственный муж говорил мне: власть — тот же наркотик. Без нее исчезает вкус к жизни.
— Я не утратил этого вкуса, вернулся к своим истокам, в университет. Меня вполне устраивает ректорская должность. Сегодня я жалею только о том, что поздно стал ректором. Приходится постоянно учиться. И я рад, что написал и защитил докторскую диссертацию. Ректор — это и генератор новых идеи, и душа коллектива, и человек с хозяйственной жилкой. Говоря словами Марины Цветаевой, мне важен «не успех, а успеть». Работы, планов очень много. За три года, что нахожусь на этом посту, кое-что удалось сделать. В следующем году будем отмечать 85-летие со дня основания университета. Надеюсь к этой дате отремонтировать, оборудовать главный корпус. Должность ректора высокая и ответственная. Университет — храм науки, где мы должны воспитывать новое поколение, которое будет лучше отвечать требованиям времени. Мы должны готовить его в соответствии с европейскими, мировыми стандартами. Новому поколению придется жить и побеждать в условиях жесткой конкурентной борьбы. Именно их диктует нам третье тысячелетие.
— Но есть и другое мнение. Молодежь — бездуховная, прагматичная, жесткая. Ради корысти готова идти по головам и трупам.
— Не согласен с этим. Она более раскрепощена. Во время встреч со студентами слышу от них самые откровенные, самые острые вопросы и искренне на них отвечаю. Им непросто жить. Но я вижу, как они умны, образованны, как стремятся к знаниям, хорошей жизни. А насчет бездуховности так скажу. Как-то мы праздновали годовщину со дня освобождения Симферополя от фашистов. Студенты подготовили для ветеранов войны концерт, пели фронтовые песни, и ветераны плакали, слушая их. Без души и сердца не вызовешь такой отклик. Часто негативная оценка молодых несправедлива, напоминает банальное брюзжание.
— В России ведутся дискуссии о значительном облегчении жизни молодых введением системы единого вступительного экзамена. По окончании школы выпускнику выставляется средний балл, оценивающий его знания, он же и служит пропуском в студенческое братство вуза.
— Я только что вернулся из Москвы, где присутствовал на заседании Ассоциации ректоров России. Там как раз обсуждался этот вопрос. Ректор МГУ Виктор Садовничий выступил против этой системы, и я его поддерживаю. За последнее десятилетие средняя школа сдала свои позиции. Сегодняшние медалисты гораздо слабее тех, которых выпускала советская школа. Из десятка трое-четверо подтверждают сносный уровень знаний. Кризис коснулся и образования. Нет сейчас не время для таких экспериментов.
— Проезжая мимо университета, я всегда обращаю внимание на реакцию людей. Всем нравится, как цивилизованно он сейчас выглядит. Часто звучит фраза: «Наконец в университете появился хозяин».
— Мы сделали необходимый ремонт благодаря тому, что открыли коммерческое отделение. По крохам собираем деньги и постоянно попадаем под прицел контролирующих органов. Какими только налогами нас не облагают! А в Китае поступили очень разумно. Правительство сказало: «Все, что заработали университеты, пусть остается им, освободим их от всех налогов». И высшая школа Китая сделала огромный рывок вперед. Мы мечтаем о том же. Уверяю вас, никакого экономического ущерба для страны от этого не было бы.
— Чем в эти непростые годы была для вас семья? Поддерживала ли в трудную минуту?
— У меня принцип: никогда не говорить с журналистами о семье. Это наше, сокровенное, святое. Скажу только, что у меня нормальная семья. Когда было трудно, от меня не отказывались, напротив, старались поддержать. Жена всегда была рядом, в горе и радости. Я, очень благодарен судьбе за то, что она дала мне счастье в семейной жизни. Без семьи, возможно, вообще ничего не состоялось бы.
— О каком подарке ко дню рождения вы мечтаете больше всего?
— Не сочтите это за громкие слова. Так сложились обстоятельства, что самым дорогим подарком для меня было и остается доброе отношение крымчан.
Беседовала Ирина ИВАНЧЕНКО.
«Республика Крым», 2002, № 42