ЛЮДМИЛА ЛУБИНА: ОБ ИНЦИДЕНТЕ В АРМЯНСКЕ, ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С УКРАИНОЙ И СЛОЖНОЙ СИТУАЦИИ В КЕРЧЕНСКОЙ КОЛОНИИ
- Подробности
- Категория: Лубина Людмила Евгеньевна — досье
- Опубликовано 09.02.2019 11:56
- Автор: Super User
- Просмотров: 135
(Газета «Крымская газета» от 7 сентября 2018 года)
Уполномоченный по правам человека в Крыму Людмила Лубина об этом и многом другом рассказала «Крымской газете».
Если чиновник не прав
– Людмила Евгеньевна, в Крыму произошёл инцидент на промышленном предприятии. В России также люди отстаивают свои права экологического характера. На что можно рассчитывать сейчас?
– У меня довольно много жалоб по бытовым и по экологическим вопросам. Не по промышленным авариям, какая сейчас случилась в Армянске, а, например, где-то дымит, где-то шумит, где-то нарушены санитарно-гигиенические нормы… Я плотно сотрудничаю с Роспотребнадзором, и мы эти вопросы вместе честно решаем. Что же касается непосредственно ситуации на севере Крыма – возбуждено уголовное дело. Я отслеживаю все нюансы и нахожусь в постоянном контакте с исполнительными органами. Если будут дополнительные жалобы от населения, естественно, включусь, каждому человеку индивидуально буду помогать. Крайне важно, что сегодня создан оперативный штаб, он эффективно и по-военному чётко работает, вывезены с зараженной территории дети, людей не оставили один на один с этой бедой и делают всё, чтобы последствия минимизировать, привлечены специалисты с материка. Да, есть пострадавшие, и ещё неизвестно, как случившееся скажется на дальнейшем состоянии их здоровья – на это нам не откладывая в долгий ящик должны ответить химики и медики. Виновные же в этой беде понесут суровое наказание, безусловно.
– С чем ещё к вам обращаются крымчане?
– Обращений по-прежнему много, особенно в регионах. Люди обращаются с разными бедами: кто-то завяз в чиновничьей волоките или кому-то несправедливо отказали, море квартирных вопросов, имущественные тяжбы и трудности с оформлением земли, неправильно начисленные пенсии, проблемы с медицинской помощью и почти всегда элементарная правовая безграмотность. К сожалению, крымчане до сих пор слабо ориентируются в российском законодательстве, плохо понимают его. Конечно, для обывателя юриспруденция – дело довольно сложное. Поэтому я и мой аппарат, в котором работают достаточно грамотные правозащитники, не просто разъясняем и консультируем. Это самый простой вариант. Мы формируем человеку «железобетонную» правовую позицию, корректируем её и направляем его, разбираемся, почему чиновник отказал, что в данном конкретном случае говорит закон, запрашиваем позицию соответствующего органа и тогда принимаем единственно верное решение. Если чиновник не прав, а правового урегулирования нет, то сами обращаемся в различные инстанции, консультируемся, но никогда не оставляем на произвол судьбы человека, обратившегося за помощью. Сегодня люди в первую очередь стремятся отстоять свои социальные права, а наши чиновники часто посылают граждан по семи кругам ада. Моя задача – эти круги разорвать.
– А как много ещё у крымчан проблем с оформлением гражданства России?
– Хочу обратить внимание на то, что подобных проблем с получением гражданства, с какими столкнулся Крым в 2014 году, никогда не было в России. Большинство крымчан, которые проживали постоянно на территории полу-острова, стали гражданами России автоматически. Но сколько было нюансов с пропиской, проживанием, с родственниками! В России в этом плане законодательство оказалось гораздо строже. Сегодня мы эти вопросы практически все решили. Миграционные органы, слава богу, в Крыму теперь работают как часы. Отдельные, частные вопросы ещё возникают, но все они, как правило, оперативно разрешаются в индивидуальном порядке.
– В России острым является вопрос предоставления жилья детям-сиротам. Отличается ли общая ситуация на полуострове?
– Если в материковой России это острая проблема, то в Крыму – острейшая! За все годы «украинизации», право на социальное жильё детям-сиротам де-юре существовало, но де-факто не предоставлялось. А очередь-то постоянно росла! Если с 2015 по 2016 годы у нас очередь выросла на 560 человек, то с 2017 на 2018 год – ещё на 270 плюс дети-сироты, которые 23 года при Украине не получали жилья. Сейчас государство взяло на себя всю ответственность и обязательства по предоставлению этой категории граждан собственной крыши над головой и восстановлению их жилищных прав. Вопрос решается: в 2015 году дали 15 квартир, в следующем – 59, а в этом планируется уже 113. В настоящее время идёт процедура закупок. Ко мне подобных обращений сейчас поступает гораздо меньше. Но за время существования аппарата Уполномоченного по правам человека нам пришлось активно поучаствовать в судьбах многих крымских детей-сирот: оказывали содействие в реализации их прав на жильё, привлекали муниципалитеты с требованием предоставить общежитие или любое другое жилое помещение после окончания ими учебных заведений, помогали с ремонтом.
Мы создали «Памятку призывнику»
– Сейчас проходит особый осенний призыв, крымчане будут служить на материке. Возникают ли для вас новые сложности в работе?
– Я проанализировала работу других уполномоченных в субъектах Российской Федерации: военнослужащие – это большой и непростой контингент, с которым необходимо постоянно работать. Жалобы то там, то здесь у моих коллег возникают. Мне повезло с тем, что в 2014 и 2015 годах наши крымские ребята не призывались. В 2016-2017 годах все служили дома, в Крыму, поэтому практически серьёзных вопросов и проблем не было. А если случались некоторые нарекания, всё моментально решалось. С этого осеннего призыва крымские призывники будут служить по всей территории России. Конечно, это тревожит в первую очередь родственников, мам и пап. Чтобы не оставлять наших детей безнадзорно, мы создали «Памятку призывнику». Такие книжечки выдаются каждому молодому человеку с выдержками норм из устава, самыми необходимыми сведениями, которые обязательно должен знать призывник. Там выписаны все телефоны: и уполномоченного, и прокуратуры, и наших крымских депутатов для того, чтобы, если возникнет какой-то вопрос или будет нужна помощь, у родных или у самого призывника была возможность позвонить. А я, конечно, незамедлительно вмешаюсь.
– Крымчане не перестают жаловаться на работу медицинских учреждений, как часто к вам обращаются?
– По здравоохранению обращений много. Вопросы разные – от некачественного медицинского обслуживания, формального отношения к пациентам до нехватки медикаментов. Страховая медицина приживается непросто, бывает, пробуксовывает, потому что народ до конца не понимает её значения, функций, люди не различают понятий «фонд» и «страховая компания», хотя в законодательстве, конечно, всё прописано. Люди по старинке на многие вещи жалуются в Министерство здравоохранения, не зная, что теперь многими вопросами предоставления гражданам медицинской помощи занимается фонд медицинского страхования, на сайте которого даже работает горячая линия по всем вопросам. Другое дело, что, на мой взгляд, страховые компании свою деятельность особенно не афишируют, ведь чем меньше вопросов, тем меньше жалоб и спокойней, слаще жизнь. За прошлый год у меня, например, было около 500 обращений от крымчан, которые жаловались на бесконечные очереди в поликлиниках, на неправильное лечение и непредоставление нужных лекарств. Мы рассмотрели все жалобы, и половину из них страховые компании всё-таки соизволили удовлетворить.
Ещё одна тяжёлая проблема – нехватка медицинского персонала и врачей. С 2014 года я, как Уполномоченный по правам человека в Республике Крым, активно продвигаю идею поиска медицинских специалистов, в том числе среди иностранных граждан, которые изъявили желание жить и работать в Крыму. В основном это жители юго-восточных областей Украины. Мы же стараемся оказать им всяческую поддержку при получении разрешительных документов на временное проживание, вида на жительство и трудоустройство. Идея омбудсмена была полностью поддержана руководством республики. А нам за это время удалось найти и трудоустроить несколько десятков медицинских работников, в том числе узкого профиля. В 2017 году квоту на временное проживание в РФ и трудоустройство в учреждениях здравоохранения Крыма получили 29 человек. Ужасная ситуация с врачами в пенитенциарной системе – СИЗО и колониях. Зарплата маленькая, работать многие не идут, потому что контингент специфический. Если мне удалось снабдить заведения этой системы лекарствами и техникой, то с врачами проблему я решить пока не могу.
По ту сторону решётки
– Много ли обращений поступает со стороны лиц, находящихся в местах принудительного содержания?
– Моя работа по этому направлению сводится к двум пунктам: чтобы не нарушался режим содержания, здоровье у заключённых было нормальное, не было избиений, неуставных отношений и злоупотреблений. Люди, находящиеся в местах заключения, знают о роли уполномоченного, поэтому обращений хватает. Мне, наверное, в этом смысле легче решать многие вопросы, чем кому бы то ни было, – я сама бывший адвокат и хорошо знаю руководство пенитенциарной системы и то, как она функционирует. В моей практике был такой случай, когда мы вместе с Татьяной Николаевной Москальковой (Уполномоченный по правам человека в России. – Ред.) принимали здесь в Крыму моих коллег – адвокатов, которые часто обращаются ко мне за помощью, и решали достаточно сложные вопросы процессуального значения пенитенциарной системы России. Например, нам вместе удалось разрешить проблему отправки осуждённых, чьи приговоры не вступили в законную силу, по различным колониям. Сегодня по настоянию адвокатов их клиенты сидят в СИЗО до конца, пока приговор не вступит в законную силу.
– В России пытаются выработать систему мер, чтобы противодействовать применению пыток и силы в пенитенциарных учреждениях. Проводится ли в Крыму эта работа?
– Неуставные методы в нашем СИЗО и в первой колонии не применяются – там работают понимающие люди. А вот особую озабоченность у меня вызывает колония в Керчи. Там разными путями стараются уполномоченного не допустить к гражданам. Тем не менее нужная информация и разные сведения до меня всё-таки доходят. Могу подтвердить, что там совершенно варварские методы обращения с заключёнными («Крымская газета» писала об этом в июле и августе текущего года в материалах «По разные стороны баррикад» и «Чем закончился скандал в керченской колонии?». – Ред.). Привожу пример: заключённый получил перелом шейки бедра, почти год я добивалась, чтобы ему сделали операцию. Когда приезжала, мне сообщили, что нет заключённого, уже отправили, а выяснилось, что это не так. Поэтому, когда человеку всё-таки сделали операцию, у него уже была онкология. Понимаете, это совершенно бездушное и ужасное отношение! Несколько лет назад СМИ написали о бунте заключённых в керченской колонии. Ко мне тогда поступила масса жалоб, и я передала их в Следственный комитет. Председатель СК провёл тотальную проверку, допросил каждого заключённого, содержащегося в этой колонии, и возбудил уголовное дело. Это результат, но сама ситуация недопустима! Я не хочу, чтобы у нас возникали случаи, похожие на тот, который произошёл в ярославской пенитенциарной системе (летом 2018 года появилось видео, где надсмотрщики жестоко пытают заключённого. Инцидент произошёл в ярославской ИК-1. – Ред.)
– Очень непростая ситуация с задержанными российскими и украинскими моряками. Существовало разумное предложение об обоюдном обмене, но было ли оно услышано по ту сторону границы?
– Задержание наших моряков и содержание их, как любого гражданина Крыма, оказавшегося там, – это наша боль и забота. Мы всячески стараемся помочь этим людям, поддержать их семьи. Что касается попытки зеркально обменять наших моряков на украинских, я глубоко убеждена, что украинские рыбаки своей стране абсолютно не нужны. Я разговаривала с ними. Ужас в том, что они это понимают и не скрывают своей обречённости. Казалось бы, что мешает действительно произвести равнозначный обмен и закончить с этим, но нет. Денисова (Уполномоченный по правам человека Украины. – Ред.) заявила, что украинских моряков (а наших моряков они считают гражданами Украины) на украинцев менять нет никакой необходимости. Сидят себе – и пусть сидят, работяги же, не депутаты. Этот путь в настоящий момент тупиковый. Идёт всяческая эскалация, разрыв всех договорных отношений и человеческих тоже. Наверное, для Украины важнее сейчас выборные вопросы, а жизни людей, их семей – они всё уже достаточно наглядно показали на Донбассе. Я думаю, что ситуация будет всё больше нагнетаться, чтобы объявить военное положение в стране или сделать героем президента Порошенко, который так мечтает избраться снова, используя административный ресурс.
– Кстати, вызывает опасения угроза Порошенко разорвать договор о дружбе между Украиной и Россией. Это неминуемо ухудшит отношения, а какие сложности возникнут в плане защиты прав крымчан?
– В этой ситуации нашим соотечественникам будет всё труднее и труднее. Договор о дружбе и сотрудничестве предусматривает, что граждане договаривающихся сторон пользуются на другой территории теми же правами, что и их собственные граждане. По этому договору каждый россиянин может потребовать тех прав, которые имеют украинцы, и наоборот. Если этого договора не будет, то опереться на законодательство Украины наши граждане уже не смогут. Как их будут судить, как к ним будут относиться? Это очень опасно. Если этого нет ещё де-факто, то мы де-юре сейчас ещё можем привлечь международную общественность, европейские институты и обратиться в ООН, а когда не будет этого договора...
– На Западе постоянно звучат заявления о нарушении прав людей по национальному признаку. Поступают ли к вам подобные обращения?
– У меня таких обращений нет. Один-единственный раз был у меня простой бытовой вопрос в самом начале нашей деятельности, когда хозяйка частного заведения пыталась уволить двух крымских татар. Но мы этот случай урегулировали, это были частная и личностная проблема, которая легко разрешилась. Сейчас эти люди работают там же, где и работали.
Незнание прав...
– Как вы оцениваете правовую грамотность крымчан, как следует её повышать?
– На троечку с плюсом. И не потому, что у человека нет возможности разобраться во множестве законов и нормативно-правых актов. Возможность есть, другое дело, как человек её использует. О правовой грамотности (или, скорее, безграмотности) населения я уже упоминала в самом начале интервью, и тут мы Америку мы не откроем – помогаем чем можем, проводим приёмы граждан. А вот правовой всеобуч – это, я думаю, всё-таки забота общественных организаций, это бесплатная юридическая помощь, за которую, вообще-то, платит государство, это юридические клиники. Но у нас адвокаты без гонорара работать не любят, а существующие юридические клиники работают из рук вон плохо. Заявляю об этом авторитетно. Хорошо бы активнее к этому вопросу привлекать студентов, мы можем проводить мастер-классы, брать с собой начинающих юристов на выездные приёмы граждан по регионам – вот где настоящая практика, живые и трудные случаи, ответственность за человеческие судьбы…
– А какие права необходимы вам, чтобы работа стала ещё эффективнее?
– У меня достаточно прав прописано в законе и очень неплохие взаимоотношения налажены с силовыми структурами – прокуратурой, Следственным комитетом, полицией. Это огромные плюсы в работе. Мы проводим совместные приёмы, участвуем в коллегиях. Если я обращаюсь к силовикам, чтобы они приняли меры, как правило, к требованиям уполномоченного внимание повышенное. Когда вижу явное нарушение прав коллектива или гражданина и необходимы меры воздействия, то приглашаю для совместной проверки Роспотребнадзор, прокуратуру. Вместе мы проводим проверки, составляем акты, а они уже своими силовыми методами обнаруженные нарушения устраняют. Более того, практика присутствия Уполномоченного по правам человека в суде в качестве третьего лица существует только в Крыму. Поэтому жаловаться на то, что невозможно решить какой-то вопрос, мне не приходится. У омбудсмена много прав контролирующего характера, а карательных я не имею. И слава богу!
Борис Седенко