Epson WP-4535DWF


готовый интернет-магазин на joomla
События

"Крымская весна": события 2014 года

ДМИТРИЙ БЕЛИК: «РУССКАЯ ВЕСНА. МНЕ ДОВЕЛОСЬ ПОБЫВАТЬ НА ИЗЛОМЕ»

(Вебсайт «Информер» от 23 февраля 2015 года)

Нельзя сказать, что мы с ним совсем не были знакомы. Разумеется, я знала, кто такой Дмитрий Анатольевич Белик. Человек, трижды избиравшийся депутатом Севастопольского Горсовета, где в одном из созывов возглавлял постоянную комиссию по промышленности, а в другом - по земельным отношениям. Кандидат, баллотировавшийся в Верховную Раду Украины, заместитель председателя СГГА по «социалке» во времена Владимира Яцубы, а затем второй человек в Координационном совете «Русской весны» Алексея Чалого. Член севастопольского политсовета партии «Единая Россия» и многодетный отец… И это ещё только самые крупные штрихи его портрета.

Он тоже что-то слышал обо мне, читал на «Форпосте» какие-то материалы Фёклы Лизоркиной и на «Информере» – Ирины Остащенко. Но до этого мы лично ни разу толком не общались. Да и идея часового интервью принадлежала не мне, а главному редактору сайта. 

По телефону пообещала Дмитрию Анатольевичу особо «не наступать», а он в ответ – «быть максимально возможно откровенным». Хотя оба понимали цену таких заверений «на берегу»… 

Когда мы встретились в его офисе на Большой Морской, я с облегчением вздохнула, увидев за окнами купола Покровского собора. Такое начало показалось символичным, ведь многим в Севастополе хорошо известно, что Дмитрий Белик – человек православный и глубоко воцерковленный. Даже если принять к сведению довольно обширный спектр мнений о нем совершенно разных людей, включая досужие сплетни, почему-то была убеждена, что его религиозность - точно не напускная. «Значит, точка отсчёта есть», - про себя подумала я, а вслух сообщила, что намерена расспросить его про события годичной давности, а именно – о севастопольской «Русской весне» и о том, как он прожил этот непростой год…

И.О. – Дмитрий Анатольевич, давайте начнём отсчет с исторического митинга 23 февраля 2014 года на площади Нахимова. 

Д.Б. – Моя семья после известных событий выборов в Верховную Раду жила в Москве и я прилетал туда практически на каждые выходные. Если вы помните, на самом митинге меня не было и на трибуне я не стоял. Потому что 23 февраля находился с семьёй и детьми в Москве. 

И.О. – Тогда, собственно, с какого времени для вас началась «Русская весна»? 

Д.Б. – Как и для всех севастопольцев – с 23 февраля. Это было воскресенье. Ближе к вечеру мне позвонил Алексей Михайлович (Чалый – прим.И.О.) и без особых предисловий сказал почти дословно: «Дмитрий, мы берём власть в свои руки. Ты с нами?» 

И.О. – Вы ответили не раздумывая? 

Д.Б. – Я понимал, что мои телефоны прослушиваются. А вопрос был абсолютно конкретный. Я предложил увидеться завтра утром и все обсудить. 23 ночью я прилетел в Крым, а утром в 9.15 мы встретились с Алексеем Михайловичем. 

И.О. – В тот момент вы понимали, что конкретно произошло в Севастополе? 

Д.Б. – Полагаю, что в тот момент этого до конца не осознавал никто… Было очевидно, что люди в Севастополе и в Крыму не хотят жить под укрофлагом, который развивался в Киеве над Верховной Радой. Потому что он уже тогда стал для очень многих не только не «жовто-блакитным», но уже откровенно красно-черным. 

И.О. – Как шла ваша беседа? 

Д.Б. – Я задал ряд конкретных вопросов и получил ответы на некоторые их них. Другие просто витали в воздухе. В итоге я спросил: «Алексей Михайлович, мне надо понимать - мы идём в Россию?» Он коротко ответил «Да» и не стал ничего больше детализировать. «Тогда я с вами» - ответил я, мы пожали руки и начали работать. 

И.О. – Начали работать? Но ведь на тот момент вы ещё являлись чиновником в администрации Владимира Яцубы? Расскажите о нём.

Д.Б. – Если говорить о Яцубе, то я проработал с ним год и благодарен ему по многим вопросам. Во-первых, я мог лично видеть, как очень опытный управленец грамотно руководит всеми структурами исполнительной власти. Второе - я научился у него некоторым взаимоотношениям с людьми. Конечно, он был очень специфичный человек, но, тем не менее, и в плане управления городом, и в общечеловеческом - у него был огромный опыт. 

И.О. – Правильно ли я поняла, что вы были на том памятном аппаратном совещании, когда Владимир Григорьевич объявил о своем решении ухода в отставку и прощался с сотрудниками горадминистрации? 

Д.Б. – Да, оно было очень коротким и исключительно прощальным. Другие вопросы там не поднимались. 

И.О. – Как по вашему мнению поступил Яцуба – хорошо или плохо? 

Д.Б. – На мой взгляд, он поступил порядочно. Потому что и тогда непосредственно, и вообще ментально он не был сторонником отсоединения Крыма и Севастополя от состава Украины и их присоединения к России. Но он не стал нам мешать. Потому что трезво понимал, какая ситуация сложилась на тот момент внутри исполнительной власти. В тот день он вышел к подчиненным и честно им сказал, что не считает возможным в сложившейся исторической и политической обстановке руководить администрацией. Он поблагодарил всех за работу и заявил, что снимает с себя полномочия. Кто и как бы не относился к Яцубе, но упрекнуть его в непорядочности нельзя уж точно! 

И.О. – Действительно, факт утреннего аппаратного совещания хорошо известен. Тем более, что потом примерно в 11 часов Яцуба вместе с Драченко провели прощальный брифинг с журналистами. А где в это время были вы? Ходят слухи, что 24-го февраля был какой-то очень напряженный момент? Действительно ли жизни Чалого что-то угрожало? 

Д.Б. – Здесь нет секрета. Это говорилось и раньше, что по сути 24-го числа я Алексею Михайловичу спас как минимум свободу, если не жизнь… 

И.О. – Во сколько начались эти тревожные события? 

Д.Б. – В районе полудня. Владимир Григорьевич, попрощавшись с сотрудниками СГГА, ушёл из здания, а мы с Алексеем Михайловичем специально уединились на 6-м этаже в службе по делам семьи, чтобы особо не привлекая внимания, спланировать определенные мероприятия. В этот момент раздался звонок и я был приглашен к одному из чиновников. Мне было конкретно сказано, что сейчас состоится некая спецоперация, Алексей Михайлович будет арестован, а мне «дали совет» - «уехать или раствориться». И пообещали, что если я им воспользуюсь, то меня трогать не будут. 

Я стоял тогда перед выбором: ты можешь уйти и тебе дают гарантии безопасности - или ты остаешься и действуешь по совести. Ведь фактически мне была предложена сделка с совестью. 

И.О. – Вы размышляли? 

Д.Б. – Вряд ли… Вспоминая те минуты, пока я возвращался в кабинет к Алексею Михайловичу, мне кажется, что у меня даже времени не было рассуждать. Пожалуй, я больше доверился интуиции и как вообще принято говорить - «внутренним убеждениям»… Если и рассуждал где-то на подкорке, то первое - мы с Алексеем Михайловичем пожали руки, а я человек слова. Второе – на тот момент я достаточно четко понимал, что другого такого шанса Севастополю возвратиться к себе домой может не представиться… во всяком случае, на долгие-долгие годы. Ну и третье – в конце концов, я отдавал себе отчет, что речь идёт о предательстве, и ни о чём другом. А предательство предательством и останется… и с этим потом придется жить. Поэтому, думаю, я не рассуждал. Я поднялся в кабинет с абсолютно готовым решением.

Скажу больше – там был очень высокопоставленный чиновник, который и на сегодняшний день работает. Фамилии называть не стану. Они были в кабинете вдвоем. Я предупредил, что арест был бы произведен и того, и другого …В итоге мы с Алексеем Михайловичем ушли из администрации вдвоем. Мы уехали. И лишь затем сработало сарафанное радио, под стенами СГГА начал собираться народ, севастопольцы обзванивали кого только можно и началась настоящая «Русская весна»…

И.О. – Вы полагаете с этого момента? С полудня 24-го? 

Д.Б. – Я не стану этого утверждать. Я не имею права так говорить, чтобы не обидеть те тысячи севастопольцев, которые 23-го стояли на площади Нахимова. Если быть точным, я назвал бы это одним из ключевых событий, когда все могло пойти по другому сценарию. Ведь никто сейчас не знает, как бы все сложилось, если бы произошли те аресты. И на самом деле через 20 минут после нашего ухода в администрацию приехало 6 автоматчиков «Альфы» с двумя штатскими людьми. Мы все понимаем о ком идёт речь. Это были сотрудники Службы безопасности Украины и понятно, для чего они туда приезжали.

И.О. – А разве у них не было другого момента для производства ареста? 

Д.Б. – Когда мы вернулись в центр города, под стенами администрации и горсовета стояло уже то самое известное море людей, их было по меньшей мере порядка тысячи человек, которые больше не разошлись до тех пор, пока не были объявлены решения исторической сессии Горсовета 24 февраля. 

Тогда мы поняли, что никто в здание с подобной задачей больше не войдет. Едва ли СБУ рискнуло б ещё что-то предпринимать, хотя в тот день к нам приезжали представители МВД и прокуратуры.

И.О. – Как далее развивались события? 

Д.Б. – После нашего возвращения стало совершенно ясно, что надо пробовать перевести ситуацию из митинговой хоть в какое-то, но правовое русло. Требовалось немедленно собрать сессию - тогда ещё Городского совета, а не Законодательного собрания. 

И.О. – Это было проблематичным? В прессе писали, что бывшие депутаты попрятались кто куда? 

Д.Б. – Бывшие-небывшие… Я не стану поддерживать очень модный сегодня тренд «бывшие-небывшие». Я противник такого подхода к людям. Вместо того, чтобы ставить на всех одно общее клеймо и грести всех под одну гребёнку, давайте лучше проанализируем, что происходило в депутатском корпусе на тот момент…

Если перейти к конкретике, то 24 февраля в сессионном зале к концу дня всё же собрались 46 человек, которые в результате приняли историческое по сути решение, нажав на электронные кнопки и тем самым отдав власть Алексею Михайловичу. В лице Координационного совета, который он и возглавил. Из каких побуждений они это делали? Из-за страха, из-за личных убеждениям или по иным соображениям – это одна часть вопроса относительно тех 46-ти. По прошествии года, сегодня ещё вопрос - вот они по-прежнему «бывшие-небывшие» или может акценты всё-таки уже сместились? Относительно тех 30-ти, которые не пришли, я согласен, что здесь определяться легче. Эти люди не нашли в себе смелости встать на сторону народа. 

Если же вернуться к «сорока шести», то среди них было совсем небольшое количество депутатов – их можно было пересчитать по пальцам – которые тогда в открытую поддержали Алексея Михайловича. Я имею в виду те два с половиной часа перед сессией, когда депутатский корпус совещался в закрытом режиме. 

Не скрою, там Алексею Михайловичу было задано много нелицеприятных вопросов. Дискуссия была тяжелой. Напомню, на календаре было 24-е февраля и ещё даже речи не шло о решении Совета Федерации о вводе в Севастополь «вежливых людей»… Мы вообще тогда не знали, какова позиция РФ. Но, тем не менее, нашлись несколько человек «из бывших», которые не побоялись тогда заявить о поддержке Чалого

И.О. – Сегодня в годовщину «Русской весны», когда весь мир содрогнулся от событий в Новороссии, уместно ли проводить какие-то аналогии между нашими депутатами? 

Д.Б. – Хороший вопрос. Ни в Луганске, ни в Донецке, ни в горсоветах, ни в облсоветах депутаты там не проголосовали вообще ни за что! То есть они не нашли в себе сил поддержать сторону народа. И мы видим, что вышло из этой мягкотелости. Там люди вообще себя по другому проявили в отличии от севастопольцев. Поэтому, возвращаясь на год назад, я бы всё равно сказал спасибо всем тем депутатам, которые проголосовали. Пусть и по другим причинам, даже не из великой любви к России. Потому что они это сделали. Уверен, что сессия 24 февраля была ещё одним переломным моментом Русской весны. Не подними они тогда руки, не нажми на кнопки - и история могла бы пойти по-иному. 

И.О. – Скажите, не слишком ли вы идеализируете тех депутатов? 

Д.Б. – Тех? Ничуть. Это были депутаты, которые работали на общественных началах и не получали зарплату. Как они выполняли свои функции – хорошо или плохо – разумеется, это оценивать избирателям. Но тогда 24 февраля они проявили свою гражданскую позицию. И это неоспоримый факт. История обязательно всё расставит по местам: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье…» 

И.О. – Если подводить итоги того дня, вспоминаете ли вы свои ощущения, или время сделало своё дело и они сгладились? 

Д.Б. – Я счастлив, что стал непосредственным участником тех событий. Я горд, что смогу рассказать о «Русской весне» своим внукам. Не думаю, что эти мгновения вообще можно когда-то забыть! Я был на всех пяти исторических сессиях Горсовета докладчиком. Скажу без ложной скромности – тогда у меня никто не рвал микрофон, к трибуне тогда не выстраивалась особая очередь, «записи в экстремисты» не было. А прочесть надо было ни много-ни мало про «неподчинение киевской власти». То есть мы принимали решение от имени территориальной громады, представляя интересы жителей и исходя из нынешних реалий, что мы больше не подчиняемся киевским властям и не считаем для себя возможным исполнять законы Украины. Мы с трибуны произносили на весь мир слова о проведении Референдума, о присоединении к Российской Федерации и подобные. Неужели вы думаете, что мы не понимали, что по украинским законам - это сепаратизм в чистом виде, это 15 лет. И когда меня предупреждали, мне открыто сказали: «Дима, осмотрись, статья серьезная и это «пятнашка»…» 

Но, слава Богу, что мы это сделали. Мы провели Референдум и победили. Мне довелось побывать на изломе: я был и в прежнем Горсовете, и в новейшей власти. Потому что, начиная с 4 марта, Алексей Михайлович своим распоряжением назначил меня исполнять обязанности главы администрации…

Продолжение следует... 

Ирина Остащенко

Epson WP-4535DWF


готовый интернет-магазин на joomla