Владимир КЛЫЧНИКОВ: НАКАЛ СТРАСТЕЙ НАМ НЕ НУЖЕН

Подробности: Категория: Клычников Владимир Николаевич — досье; Опубликовано 18.06.2018 13:20; Автор: Super User; Просмотров: 169

(Газета «Крымские известия», апрель 1994 года)

Он стал депутатом по логике вещей: как-то так получилось, что неугомонный мальчишка, с которым не всегда ладили учителя, перерос в воина, прошедшего суровую школу Афганистана (два года и два месяца), а затем в студента, свергающего основы основ, заслужившего исключение из тогда еще могущественной компартии. Правда, райком оставил его с партбилетом, но это не помогло утихомирить его характер — во вкус политической работы он уже вошел. Наверное, скучилось это благодаря объявленной перестройке, открывающимся страницам непредсказуемой советской истории. И студент-историк всерьез воспринял призывы к демократии.

Вернувшись из Афгана, стал одним из организаторов симферопольского общества «Баграм», переросшего в Крымский республиканский союз ветеранов Афганистана. Именно они в августе 1991 года стали создавать РДК — подхлестнули события тех знаменитых трех дней. Именно Клычников вел первый митинг 23 августа, после которого можно было говорить о республиканском движении. Сегодня он — председатель исполкома Народной партии Крыма, координатор блока «РОССИЯ».

— Да в какой то степени без политики я уже не могу, хотя в ней мне больше нравится общение с людьми. Когда имеешь возможность воздействовать на государственные органы, причем не ради личной корысти или своего кармана, а для того, чтобы качественно изменить ситуацию, повысить уровень жизни крымчан, дать развитие новому, чтоб мы потом могли сказать: «Я крымчанин», и чтоб это звучало не менее гордо, чем у американцев. Этого хочется, это затягивает.

— А что вам не нравится в ситуации, наступившей после развала Союза?

— Очень многое, начиная с разрыва государства, введения границ и таможен до отсутствия нормального диалога с властями. Было видно, что последнее происходит оттого, что узок круг лиц, делающих политику на полуострова, какие то узко корпоративные интересы ими руководят, не приносящие пользы людям.

— Вы сейчас говорите об отсутствии демократии. А что такое она для вас?

— Я говорю о демократии в плане государственного устройства, а не демократии площади митинга. Само слово за последние годы у нас несколько подзатаскали. Демократия должна дать каждому человеку равные условия для жизни.

Хотелось бы, чтобы люди под демократией не понимали анархию, дескать, «власть народа» — это когда всем все можно. Безусловно, народ имеет право на свое мнение, на гарантированные государством права, но у него еще должны быть и обязанности — иногда нужна лишь четкая дисциплина, например когда речь идет о производстве.

— А не будет ли новая власть не менее «корпоративной»?

— Нет. Те 55 человек которые прошли в парламент от блока «Россия» — это не то послушное большинство которое будет слушаться только своего пастыря.

— А кто в блоке «Россия» является «пастырем»? Вы— координатор блока или кто другой?

— Мы избрали координатора, чтобы не ущемить интересы представителей двух партии входящих в блок (В. Межак и С. Цеков) поэтому моя роль — быть связующим звеном, организатором. Хотя впрочем, у многих складывается впечатление, что «пастырь» — это Президент.

— А это не так?

— Дело в том, что самого пастыря вообще нет, но для некоторых он вроде бы существует, дескать, как скажет Президент, так будет.

— Раньше мы имели четкую схему: был Председатель ВС, который верховодил и в ВС, и в СМ. А что мы сегодня получили — бал правит Президент?

— Сказать, что ВС — значит, обидеть Президента. И наоборот. Для этого и существует разделение властей. Первична, конечно, законодательная власть, исполнительная все же вторична, а судебная стоит несколько в стороне. Что касается четвертой — ее еще надо создать. Ссылаясь на Закон о Президенте, для начала определим, что у нас не президентская республика, а скорее парламентская Президент, — прежде всего человек и чисто физически он не может руководить всем и вся тем более таком сложной и самоорганизующейся системой, как парламент. На Президента возложены и без того сложные функции.

— Но Юрий Александрович призвал народ избрать такой парламент, который поможет ему осуществить его программу. Разве речь шла не о послушном воле Президента парламенте?

— Упаси Боже ручной парламент — это катастрофа это профанация законодательной власти! По сути, программа Мешкова — это программа блока «Россия» поэтому с точки зрения ее выполнения мы будем всячески стремиться работать рука об руку с Президентом.

— Но крымские татары пришли в парламент со своей программой, я уж не говорю об остальных. И они намерены ее выполнить.

— Если программа блока и не учитывает далеко идущие интересы крымских татар, то есть надежда что мы сможем найти общие моменты в наших программах. Что касается заявления Президента о «его» парламенте его нормальное желание не встречать противодействия понятно. Ни кто из нас и не собирается вставлять палки в к теса «президентской колесницы».

Вообще видится — пусть не идеальная — но нормальная логическая цепочка Президент выходит на парламент (или правительство по его поручению) ВС решает, какие законодательные акты и в какой форме ему надо принять. Если и будут какие то в этом рабочем процессе споры — это во благо. Парламент принимает предложенный законопроект, исполнение которого осуществляет правительство и Президент под контролем парламента — сама эта логика не нами изобретена. Мы безоговорочно будем отстаивать одно — чтобы выполнялся закон и только закон. Если закон плох давайте его изменим никто нам не мешает.

— Прокомментируйте ситуацию, сложившуюся с постоянной отменой указов нашего Президента. Обсуждалась ли она блоком или вашей партией?

— Нет, это не обсуждалось нигде. Может быть, Президент больше контактирует с республиканцами — своей родной партией. Мы «народники», представляющие вторую половину блока, находимся на не сколько более отдаленном расстоянии. Хотя мы с Юрием Александровичем последние пять лет шли одной дорогой.

— Есть ли в команде Президента выдвиженцы блока или вашей партии?

— Я принципиально не хочу употреблять слово команда, поскольку команда предполагает единомышленников, а то, что мы имеем в окружении Президента.

— То есть вы подтверждаете, что Мешков пришел к власти без команды?

— Он имел команду, но она должностей не получила. Там есть всего два партийных лидера — Азаров (НПК) и Никулин (РПК/РДК).

— Но Азарова уже отставили...

— Отставили уже всех — указ о слиянии двух аппаратов (Президента и правительства) уже известен. Президент не стремился формировать исполнительную команду может, потому, что он сделал упор на выборы ВС, желая получить команду законодателей-единомышленников? Это прояснится чуть позже. Хотя мы бы могли кое что подсказать есть ключевые должности в его окружении, например глава администрации — по нашему мнению, это не столько хозяйственная, сколько политическая должность.

— А в хозяйственном плане — разве недостаточно вице-премьера?

— В принципе, достаточно. Не я уже сказал что слишком многие хотят стать советниками (и становятся) чтобы получить какую то возможность заботиться о своем кармане. Это опасная тенденция, но, слава Богу, она уже меняется.

— Что такое, на ваш взгляд, новоизбранный парламент?

— Мы знаем большинство новых депутатов, и, если подтвердятся их полномочия, я думаю, что этот парламент будет более свободным — не только потому, что в нем преобладает блок «Россия», а в плане смелости высказывании.

Впрочем, сам парламент будет сложным, потому что получить его профессиональным в нашей ситуации практически невозможно. Может, для высокоразвитых стран с долгой историей парламентаризма и является нормой, что там работают юристы и экономисты, но и то далеко не всегда, для нас же — тем паче. К тому же у нас не так много местных толковых кадров.

— Не получилось ли так, что в погоне за массовостью при выдвижении на всех округах, блок потерял качество?

— На координационном совете мы имели массу претензии друг к другу при обсуждении списка на выдвижение сошлись две партии, каждая со своими интересами, и иногда было их трудно совместить к всеобщему удовлетворению. Но КС блока старался подняться над узкопартийными интересами и, как результат, от блока вы двигались и представители иных партии, например, КПК, Русской, беспартийные — достойные, на наш взгляд, люди. А что касается качества,— работа парламента покажет.

— Но если парламент Крыма занесет куда-то не туда, кто сможет ему противостоять, быть противовесом? Вы не боитесь его радикальных решении?

— Нет, не боюсь. Хотя сегодня противовеса Верховному Совету нет, однако его появление зависит от самого парламента надо срочно принять решение о создании Конституционного суда. Кстати, предыдущий парламент не принял несколько важных решении, в том числе и закон о статусе депутата. В котором был бы заложен механизм его отзыва. Новым депутатам сложнее будет принимать такие нормы в начале своей деятельности.

В обществе для баланса и стабильности чрезвычайно важна вся цепочка властей. У ВС есть возможность сузить или расширить рамки любой, а поскольку он — коллегиальный орган, есть институт президентства да будет Конституционный суд (где, надеюсь, не будет послушных людей), — вот вам и система противовесов. Если же и это все не будет срабатывать, то тут важна роль четвертой власти. К общественному мнению придется прислушиваться всем властям.

— Красивая картина. На практике же противовесом пока являются бабушки у стен ВС...

— К сожалению. И от этого надо отходить. Некоторые могут удивиться, ты — и вдруг такое говоришь! Я не противник митингов, когда они нужны — и праздничные, и серьезные, но не митинг ради митинга, например, те же палатки Лося в защиту Президента. А кто на него нападает?

— Хотелось бы узнать ваши мысли по поводу прессы — четвертой власти. Ее суть — в возможности открыто и гласно высказывать мнения. Судя же по первым месяцам работы новой власти, никто не заинтересован, чтобы ома существовала: идет откровенная борьба с ее представителями — тот же указ об Астахове, длительные монологи на пресс-конференциях о том, что и как должна писать пресса и т. д. Согласитесь, это никак не может вдохновить на гласность и открытость выступлении.

— У парламента есть возможность помочь ее формированию через определенные законодательные акты. Вмешиваться кому либо и оказывать давление недопустимо. Что касается телевидения — с точки зрения эмоций, я Президента понимаю, у нас уйма претензий к Астахову...

— Идейных?

— Нет, есть более серьезные аргументы, например, разжигание на экране межнациональной розни. В любом случае мы будем стараться, чтобы четвертая власть у нас состоялась.

Но у нас сегодня нет, не только четвертой, но и третьей. То, как работает судебная власть, не подлежит даже критике, ее надо зародить, добиться, чтобы там работали принципиальные люди, — тогда это будет противовес парламенту.

Беда прежнего состава я том, что у него был фактически один сценарист и режиссер — сам Председатель ВС, который подчинил себе парламент. Сегодня это будет сделать значительно сложнее, он будет структурирован, с каждой из депутатских групп надо будет находить компромиссы. Как — во многом это будет зависеть от того, насколько мудр и мобилен будет сам председатель.

— А в чем еще должна состоять роль спикера?

— Прежде всего, он должен обеспечить выполнение платформы. Затем — связку Президиума и самого ВС с Президентом, чтоб не было разнобоя. Поймите, это очень важно: у нас не должно быть «партийного спикера», то есть человека, отстаивающего в первую очередь интересы своей партии. Сегодня уже не получите» жесткого протягивания решении: даже внутри блока мы имеем две кандидатуры на высший пост в парламенте, возможно, появится и третья.

Лично я с иронией отношусь к тому, как некоторые серьезно борются за кресла, совершенно не отдавая себе отчет, какая это ответственность. Легко взлететь, но можно и здорово упасть — мне бы очень не хотелось, чтобы до конца жизни люди плевали мне в спину или показывали пальцем.

Это можно отнести ко всему депутатскому корпусу нормально отработать положенные четыре года (а, может, два — как получится) надо так, чтобы вас уважали и признавали, чтобы вы подняли и сохранили свои политический рейтинг.

Мы во главу угла ставим нормы моральные. За последние пять лет люди, с которыми мы общаемся, остались на этих нормах — и это нас радует, значит, не настолько ущербно наше общество. Человека уважают за определенные принципы, а когда он разменивается, перед ним подобострастно кланяются, то уважения к нему уже не будет. Мы стараемся сохранять лицо.

Мы считаем, что во главе парламента должен стоять человек, прежде всего организатор. Мы получили Президента, не искушенного в организационных делах (плохо это или хорошо — это другой вопрос), но если мы еще получим Председателя Верховного Совета с таким же недостатком — это уже плохо.

— Я знаю, что у Мешкова есть очень хорошая черта: он поддается на критику.

— Дай Бог, чтоб эта критичность и самокритичность сохранялись и дальше история показывает, что проварка властью — это тяжелое испытание. Я понимаю, как сложно первому лицу в государстве, когда есть настойчивое окружение, куда лезут и хорошие и плохие. А плохие, как известно, локтями работать умеют лучше Конечно, тяжело со всем этим разобраться.

— Но Мешкова обвиняют в том, что он радикал?

— Да, он радикал. А вот какова доля этого радикализма — время покажет. Успокаивает то, что парламент вполне может стать сдерживающим фактором. Кстати, решительность Юрия Александровича мне нравится, хотя лично я все же ближе к центру. По большому счету именно мы первоначально закладывали идею вначале независимости Крыма, а затем — конфедеративные отношении с Украиной. Мы считаем, если хотим добиться идеи независимости, то это так надо совершить, чтобы Кравчук приехал к нам и поздравил. Накал страстей никому не нужен.

— Кем вы себя больше считаете: организатором или идеологом?

— Организатором — я понимаю, что далеко уйти от идеологии в партии нельзя, но моя задача — организовать, а идеология — это дело других.

— В чем вы лично видите смысл своей работы в парламенте?

— У меня здесь две позиции. Прежде всего, я депутат и, если подтвердятся мои полномочия, обязан помочь принять пакет законов, заложенный в предвыборной программе. Кстати, вопросы афганцев на уровне государства — малюсенькие, и я не могу их поставить на первое место.

И вторая моя задача — может быть, мне не совсем удобно об этом говорить — наша команда поставила на меня как на возможного Председателя Верховного Совета. Я должен эти две задачи выполнить — считаю, что сил вполне хватит: я достаточно энергичен, деятелей, имею авторитет у определенного круга депутатов, думаю, что мне агитировать за себя мало кого придется.

Беседу с В. Клычниковым провела Н. ГАВРИЛЕВА