Epson WP-4535DWF


готовый интернет-магазин на joomla
Партии

Политические партии и общественные организации

КТО УБИЛ КРЫМСКОГО ПАПУ?

Беспредел на полуострове. Мафии стало страшно.

(Газета «Свободный Крым» от 3 июня 1995 года)

Очередную пресс-конференцию мэр начал в духе времени, т. е. отрицая очевидное. «Предвижу вопросы некоторых из вас о моей якобы связи с мафией... Некоторые средства массовой информации утверждают, что такие связи есть... Со всей ответственностью заявляю, что никаких связей с мафией у меня нет».

Сказано это было тоном, каким раньше говорили «в нашей стране секса нет». 

Крым  кипел  новой сплетней. Сначала в «Киевских ведомостях», а затем в самой популярной на полуострове «Мещанской газете» были опубликованы фрагменты разговора между нынешним мэром Севастополя Виктором Семеновым и «крестным отцом» города, официально — председателем Христианско-либеральной партии Крыма Евгением Поданевым. Разговор был тайно записан на аудио- и видеопленку 12 мая минувшего года, когда Семенов еще не был мэром, а Поданев не был убит. 

«Генеральному прокурору Украины, — продолжал мэр на пресс-конференции. — Заявление... Утверждаю, что за время нахождения в должности ни в какие порочащие меня контакты не вступал. Прошу назначить служебное расследование по этому вопросу...» 

Мэр не лукавил: действительно, «за время нахождения в должности...» его ни в чем таком не уличали. Но ведь жены адмиралов выходит за курсантов — надо только видеть перспективу. А богатейший человек Крыма — владелец профессионального бокс-клуба, недвижимости на западе и целой армии бритоголовых молодцев — перспективу видеть умел. 

Его странный дом-крепость, похожий то ли на живодерню, то ли на крематории, до сих пор высится над стометровым обрывом мыса Фиолент, защищенный с моря отвесными скалами, с берега — толстой стеной, по которой днем и ночью, как ученый кот, разгуливает охранник с овчаркой. Пассажиры рейсовых автобусов липнут к стеклам, разглядывая  зловещее темное сооружение с прожекторами и гадая, «кто там, в теремочке, живет». 

Когда 29 июня, в день убийства вождя христиан-либералов, оперативники нагрянули сюда с обыском, первое, что бросилось им в глаза, — предупредительные таблички, выполненные на высоком художественном уровне: «Стой! Здесь ломают позвоночники!» Второе — своеобразная  отделка бункера, где основным украшением мраморных полов и стен были шкуры и рога. И уж совсем удивились оперы, обезоружив охрану — четырех морских пехотинцев ВМФ Украины. Связи покойный имел любопытные. 

Жизнь этого человека еще ждет своего биографа. В 70-х годах «тренера Женю» знали почти все севастопольские пацаны. 

Каратэ входило в пик моды, и полулегальные залы, которые Поданев постоянно менял, бегая от властей, были набиты битком. 

В конце 80-х, в разгар кооперативного  бума, спустившийся с гор каратист собрал братву и одним из первых в Севастополе  обложил данью уличных торговцев и мелких цеховиков. Криминальные границы города в основном совпадали с административными, уголовники в сферу рэкета еще не совались — только успевай. И Поданев успевал. К началу 90-х его группировки стали самыми крупными в городе. В 91-м появились первые «концы» в Киеве. В 92-м он подмял под себя несколько более мелких бригад и раздвинул «жизненное пространство» до размеров города. Оставался главный конкурент — довольно известный спортсмен и приятель Н., никак не желавший признать Женину подавляющую крутизну. Окончательно разобраться с ним мешала могучая «крыша» — Н. организовал и возглавил крымский филиал небезызвестной «Партии спортсменов и туристов» Отара Квантришвили. «Не горячись, парень, — сказал Поданеву Квантришвили, приехав в Севастополь на открытие филиала. — У меня в каждом районе пятеро таких, как ты». Такой обиды каратист снести не мог. Осенью в Москве Отарика застрелили. Узнав об этом, Поданев железной рукой расправился с его крымским наместником, разгромив материально-техническую базу и покалечив «партактив». Самому Н., пережившему несколько покушений, пришлось скрываться, но, живой пример партийной организации запал Поданеву в душу глубоко. 

Жизнь становилась богаче и интереснее. Прежнего «тренера Женю» напоминали разве что короткая стрижка и глубокий косой шрам на щеке, Теперь это был массивный смуглый мужчина, неизменно в черном костюме и карикатурно маленьких черных очках на выхоленном круглом лице. Роль крестного отца Поданев играл с мальчишеским упоением. 

Его голубой французский вертолет среди бела дня закладывал над городом умопомрачительные виражи, низко проносился над пляжами, зависал над женскими округлостями, шутя перемахивал через горные кряжи, садился на альпийских лугах для пикников, на которых не подавалось разве что «пятьсот эскимо». Он лелеял жену и дочь, отдавая дань общественным условностям, но скован этими условностями не был. Смазливые обитательницы ночных баров почитали за честь пройти обкатку в уединенной крепости, где в процессе «конкурсного отбора»  сколачивались бригады жриц любви для отправки в страны Магриба... О чем думал «папа», сидя вечерами в шезлонге над обрывом, услужливые девочки не знали. Политикой они вообще не интересовались. 

Кто первый подал идею назвать «папино дело» Христианско-либеральной партией, неизвестно, но Поданеву благозвучное название нравилось. В городе партию тут же окрестили «партией гоблинов», очевидно, имея в виду Толкиена. Узнай классик, кого нарекли именем его героев, он пришел бы в ужас, подобно горожанам, увидевшим на первомайской  демонстрации колонну христиан-либералов. Приземистые здоровяки, похожие на ротвейлеров, с жирными складками на лбу, проходили по городу как хозяева. «Впечатление такое будто их выводили скрещиванием, как бультерьеров, и с младенчества натаскивали на людей! — удивлялся какой-то прохожий. — И откуда они взялись?». 

«Мы объединили бизнесменов в один кулак, — объяснял со страниц «Мещанской газеты» Поданев Семенову. — Это, грубо говоря, генералитет, который... держит экономику Крыма. Они — жирные. У них есть что терять. У них есть недвижимость здесь и за рубежом. Мы им сказали: или будьте патриотами, работайте с нами... или — валите. Но куда им уйти? Наши друзья — везде. Деньги у нас есть, люди есть. У нас треть депутатского корпуса. Фактически к нам пришли все, кто был в ВС Украины. Нас много, и мы сильнее. У нас есть сила в воинских формированиях... Мы можем выиграть третью мировую войну...» Выиграть воину партии не дали — в течении полугода в Крыму отстреляли всех, кто мог хоть как-то заменить убитого авторитета. После этого политбюро ХЛПК объявило о роспуске партии. 

Собственно, ХЛПК была создана как структура легального рэкета. «Я говорю своим пацанам: ну-ка соберите этих людей! — продолжает Поданев. Их собирают. Я им говорю, когда вас просят дать деньги — вы что делаете? Вы не даете денег. Когда просят помочь малоимущим или ветеранам... вы опять не даете денег. Кто вы? Вы не патриоты. Вы — … 

Когда они на стол кладут руки, я вот так (бьет по столу) зажимаю их ногой и говорю: какой у тебя был доход в этом году? Они  начинают  мне врать... Я говорю: ну-ка, принимайте их всех в партию. Кто не согласен — поднимите руку! Кто поднимает — бери свои чемоданы, пошел... Если ты не патриот своего города, уезжай отсюда. 

Я говорю им: господа бизнесмены, с сегодняшнего дня вы — одна ячейка... У вас есть новый руководитель. Теперь декларацию о доходах вы будете предъявлять не в фининспекцию, а нам... Теперь вы должны для людей, которые недоедают и недосыпают, 10% дохода. Все вы — члены партии — давайте... 

Так вот вы (обращаясь к Семенову) скажите. Если мы  вразумляем  этих овец, этих баранов, этих козлов, которые зарабатывают бабки, а люди нищие на сегодняшний день сидят дома и не знают, что пожрать...» 

Партийный вождь не шутил — уровнем ниже происходило нечто подобное. Однажды в вашем офисе появлялся до боли знакомый мальчик и оставлял на столе бумажку с уставом партии, краеугольным камнем которого был тезис о нравственном оздоровлении и повышении  благосостояния крымчан. Т. е., хочешь быть здоровым и состоять во благе — вступай, не хочешь — ставка дани повышается вдвое. Неудивительно, что вскоре партия набрала 140 тыс. членов и стала на полуострове самой многочисленной, опередив коммунистов и республиканцев. Оставалось только взять власть. 

Смычка теневиков в политике давно стала общим местом, но Крым всегда давал здесь явную фору другим регионам. Условия  купли-продажи просты: утром — деньги, вечером — стулья. Но так, чтобы мундир оставался чистым. Именно страх разглашения чаще всего становился той ниточкой, дергая за которую, мафиози могут «доить» политиков уже бесплатно. Если бы Поданева летом не убили, кто знает, такой ниточкой вполне могла бы стать для севастопольского мэра стенограмма их задушевной беседы. 

Сегодня этот разговор имеет, так сказать, самостоятельную  историческую ценность, проливая свет на многое из того, что творится в Крыму. Характеристики известных политиков и коммерсантов по-своему точны, ставки в борьбе за власть поражают. К примеру, поражение, на президентских  выборах  зимой Председателя Верховного Совета Крыма Багрова авторитет объясняет тем, что некие зарубежные инвесторы, с которыми он, Поданев, был связан, решили вложить в экономику Крыма 300 млн. долларов. Деньги планировалось передать лично Багрову, однако Поданев отговорил: кандидатура ненадежная, мало ли что случится. «Куда же вкладывать?» — спросили его. «Ждите», — ответствовал вождь. По его планам, основные инвестиции (до 1 млрд. долларов в квартал!) должны были проводиться через структуры 

Гарантировать  такое могла только своя, карманная, власть — именно эта роль, по мнению местных обозревателей, и отводилась крестным отцом Семенову и его команде, которую, кстати, Поданев намеревался подбирать сам. Насколько мог быть послушен будущий мэр — неизвестно. Возможно, так бы оно и случилось, останься «крестный» в живых. По крайней мере выбор был сделан безошибочно — Виктор Семенов убедительнее других призывал к сближению с Россией, ни на чем засвечен не был, и его выбрали. Надо думать, после смерти главаря мэр ощутил некоторое облегчение. Однако розовая мечта, которой он, если верить опубликованной в «Киевских ведомостях» стенограмма, делился с папой на даче (возведение в Балаклаве на месте военных частей валютного казино и элитарного яхт-клуба), тоже рассыпалась в прах. 

К чести мэра, надо заметить, что из всех кандидатов на этот пост Семенов был далеко не самым худшим. А может быть, и лучшим. 

Итак, кто все-таки обезглавил могучую партию? Ответ на этот вопрос для Крыма очень важен — пожалуй, только он смог бы толком объяснить стратегию и тактику криминальной войны, которая продолжается на полуострове. Все в Крыму убеждены, что с гибелью «папы» неразрывно связаны убийства и других крымских авторитетов — Виктора Башмака, Юрия Токача, Михаила Корчалавы, Александра Рулева. Большинство убийств носило ярко выраженный ритуальный характер: одного застрелили на девятый день после смерти — «коллеги», другого — на сороковины, третьего — в день рождения покойного... Не либерально, но вполне по-христиански. 

Версии ходят разные — врагов у Поданева всегда хватало. Как всякий настоящий вождь, он исповедовал принцип «Кто не с нами, тот против нас» и, судя по злополучной записи, с большим подозрением относился к нуворишам, не вписавшимся в партийные ряды. В частности, к известному предпринимателю, занимающему ключевые посты в Парламенте Крыма, лидеру Партии экономического возрождения Владимиру Шевьеву. «Шевьев в приемной говорит Мешкову (президенту Крыма — «М.-Э.»: — это ж сила, они нас сожрут, — цитирует Поданева «Мещанская газета», — а потом это ж мафия! Вы знаете, кто стоит во главе этой партии? Мафиоза! Это ж бандит...» 

«Человек, который не способен налаживать отношения, умирает, — приводит та же газета фразу Поданева. — И здесь, и там». Сам он погиб гражданином Франции, владельцем нескольких заводов и недвижимости на Западе. Но погиб — здесь. В отличие от родины, на Западе он политикой не занимался. 

Кстати,  тональность публичных заявлении расстрелянной ХЛПК и благоденствующей Партии экономического возрождения Крыма во многом совпадает. «На главный тезис — мы за жестокую и сильную власть, и такую собираемся  формировать», — гласит доклад политсовета ПЭВК. Дальше речь идет о захвате власти и контроле над ней, о границах силы и жестокости. «Мы сильные, — слышится при этом из загробного царства. — Мы выиграем третью мировую воину...». 

Каждую неделю в Крыму кого-то взрывают. Новый начальник УВД Ялты фотографируется в обнимку с человеком, совершившим накануне особо изощренное убийство. Депутат Верховного Совета справляет именины в компании главаря банды рэкетиров, к которому, как пишут, тянутся нити многих заказных убийств. Спустя некоторое время киллер тяжело ранит директора государственного объединения «Крымгаз». В пустующем производственном здании — регулярные сходки боевиков. Когда начальник симферопольской  милиции хотел переселить туда из тесного закутка городское УВД, сверху сказали: «Не лезь, там уже все схвачено и куплено...» И без того закрытый Севастополь блокирован, на въездах и выездах милиция обшаривает машины до дна в поисках неуловимой пиротехники. А взрывы продолжаются. 

Милиция не справляется даже со святым, казалось бы, делом: в середине февраля убит замначальника УВД города и нефтяной магнат, здорово помогавший милиции топливом. «Беспредел!» — разводят руками оперативники, «При «папе» было спокойнее», — вздыхают лавочники. Примерно также вздыхают  севастопольские ветераны о сталинских временах. 

Константин СЕРГЕЕВ. 

Республика Крым. 

(Перепечатано из газеты «Донецкий Кряж» 

(№ 111 24—30 марта 1995 года) 

Epson WP-4535DWF


готовый интернет-магазин на joomla