Криминальная ситуация в Крыму
ДВУХЭТАЖНЫЙ ДОМ ПОСТРОЕН В ЕВПАТОРИИ РУКАМИ ТЕХ, КОГО СЕГОДНЯ ВСЕ МИРОВЫЕ АГЕНТСТВА НАЗЫВАЮТ УБИЙЦАМИ И ТЕРРОРИСТАМИ
- Подробности
- Категория: Криминал
- Опубликовано 14.07.2014 10:21
- Автор: Super User
- Просмотров: 318
(Газета «Крымское время» от 30 октября 1999 года)
Курортная Евпатория стала неожиданно знаменита. На первых полосах газет ее упоминают в связи с трагическими событиями в Ереване: в расстреле руководителей Армении участвовали два евпаторийца — родные братья Карен и Наири Унанян и их дядя Врам Галастьян.
Адрес узнаю через знакомого сотрудника милиции. Оказывается, братья и до сегодняшнего дня прописаны в Евпатории.
Пушкина, 37, — двор без привычных ворот. По краям от дороги заросли бурьяна, мусор, слева — недостроенное здание. На фоне одноэтажных старых домиков выделяется недавно возведенный двухэтажный дом. Построен он руками Каира Унаняна и его братьев.
О том, что произошло в Армении, соседи еще не знают. Говорят с корреспондентом неохотно и лишь при условии, что их имена не будут названы в газете. Похоже, что отношения во дворе не сложились «строительная активность» семьи Галастьян многим не по нраву.
Но главное недовольство связано с отдыхающими. Двор расположен в курортной зоне, в ста метрах от моря, и за три летних месяца здесь можно хорошо пополнить семейный бюджет. Именно это обстоятельство и привлекло внимание жителей солнечной Армении к этому дому в начале 90-х. Чуть ли не каждый год в течение пятнадцати лет приезжала в Евпаторию с детьми Нателла Галастьян.
Останавливалась она у дяди Жоры, фамилию которого никто не вспомнил. В 1990 году она предложила одинокому 70-летнему старику продать квартиру. Дядя Жора, человек пьющий, предложению обрадовался и был бы рад обменять квартиру на хорошие деньги, да вот жить ему было негде. И тогда надумали «официально пожениться». «Молодожен» через год с небольшим умер от рака.
Супруга стала законной хозяйкой квартиры. Это не понравилось сыну дяди Жоры и некоторым соседям. Они писали жалобы дескать, брак был фиктивным. Но никто выселять семью Галастьян не стал.
Следующим этапом в их жизни стало строительство в этом дворе двухэтажного особняка на месте сарая, принадлежащего когда-то дяде Жоре. Больше года три брата, не покладая рук, трудились над его возведением. А потом продали его частному лицу под сдачу внаем курортникам. С той поры этот двухэтажный дом во дворе и величают пансионатом.
Я пытался выяснить отношение соседей к братьям. Были ли конфликты? Никто не сказал о них плохого слова.
Встретиться днем с Нателлой Галастьян мне не удалось. Буквально за несколько минут до моего прихода она ушла звонить в Ереван. После долгих бесед с соседями и людьми, знавшими братьев, осознаю, что преступление, совершенное ими в Ереване, необъяснимо. Не были они ни боевиками, ни террористами.
Вечером вновь отправляюсь на улицу Пушкина. Звоню в дверь и не знаю, какие вопросы задавать матери, на которую неожиданно свалилась беда. Дверь открывает заплаканная женщина. Говорю, что из газеты, хотел бы поговорить о ее сыновьях» Минутное замешательство, тяжелый вздох - и жест, приглашающий меня в дом.
- Наири был очень хорошим, воспитанным человеком, — с трудом выговаривает она первую фразу, — вчера вечером, когда я услышала о том, что произошло, не могла поверить, что это мой сын с автоматом вошел в парламент.
Женщина в отчаянье ломает руки.
— В Евпатории он построил дом, был фактическим руководителем городской армянской общины. Ни с кем никогда не ругался, а, наоборот, всех мирил, организовывал для людей праздники, преподавал армянский язык и литературу в воскресной школе.
Вы не представляете, как нам трудно было выстроить этот дом! У нас не было денег. Мы продавали вещи, чтобы купить стройматериалы. Потом Наири решил заняться бизнесом. Мы продали дом, а деньги он повез в Ереван. Но там ему не дали работать. Местные власти сделали все, чтобы развалить его бизнес. В конце концов мои сыновья потеряли там все деньги, но что толкнуло их на этот поступок, я не знаю. Я не могла ему позвонить. Этим летом было мало курортников, и я не смогла заработать деньги.
Последний раз я звонила Наири полтора месяца назад. Он чуть не плакал, говорил, что у них нет денег, не на что жить. Он там не мог найти работу. Может, это его толкнуло?.. Не знаю. Была еще одна причина. Мой брат Врам Галастьян сидел безвинно в тюрьме в Ереване. Наири пытался добиться справедливости. Хотел освободить невинно осужденного. Но там такая коррупция, что правды не добиться...
Я пытаюсь вернуть Нателлу Вараздатовну к прошлому и прошу рассказать о сыне:
— Наири служил в Харькове еще в Советской Армии. Он хоть и прописан в Евпатории, но гражданин Армении. Участвовал в борьбе за Карабах, работал журналистом в партии Дашнакцуцюн. Был близок к прежнему руководству Армении. Во время войны в Карабахе, он ездил вместе с Тер-Петросяном. У нас есть видеозапись, где они стоят рядом и выступают перед людьми.
А когда отмечали десятилетие войны в Карабахе, мой сын работал день и ночь в университете, где он учился. Оформлял стенды с фотографиями погибших студентов и выпускников. Тогда у него брали интервью американские журналисты. Наири говорил им, что «мы тогда не смогли взять власть в руки, и поэтому теперь есть люди, которые играют в казино и за ночь могут проиграть десятки тысяч долларов, и есть нищие люди, которые ищут себе еду в мусорниках». И тогда ректор университета поддержал его. Он сказал, что если б они смогли взять власть, то такого беспредела бы не было.
— У Наири был конфликт с руководством Дашнакцуцюна?
— Он работал там журналистом, но потом у них что-то не заладилось, и он уехал из Еревана в Евпаторию. У него были разногласия с руководством партии.
— Кто мог дать оружие вашим сыновьям?
— Не знаю. Здесь, в Крыму, он встречался несколько раз с Анушаваном Данеляном, решал вопросы армянской общины. Возможно, что он встречался с ним и в Армении (Анушаван Данелян — бывший вице-спикер крымского парламента, ныне премьер-министр Нагорного Карабаха — М. А.), но я об этом ничего не знаю. Мой сын об этом никогда не говорил.
— А фамилия Шевьев вам ни о чем не говорит? Ходят слухи, что он теперь советник президента Армении и тоже причастен к этим событиям?
— Я Шевьева никогда не видела. Встречался ли Наири с ним в Ереване, не знаю.
Женщина делает долгую паузу и говорит сквозь слезы:
— Я не понимаю, что случилось. К нам приходил участковый и сотрудник СБУ. Они спрашивали, что произошло в Ереване. А я говорю им может, у него с головой что-то не в порядке? Нормальный человек не мог это сделать...
Я не знаю, какие еще вопросы можно задавать матери в такой момент. Боль и горе застыли в ее глазах. В Армении объявлен трехдневный траур по погибшим. Исполнители теракта арестованы — но узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о трагедии, о том, кто вложил в руки наших земляков автоматы и что толкнуло их на эти бессмысленные убийства руководства Армении?
... Двухэтажный дом стоит на улице Пушкина в Евпатории. Он построен руками тех, кого сегодня все мировые агентства и телестанции называют убийцами и террористами...
Марк АГАТОВ